ОЛЕГ КОЛЬЦОВ
Правдивые рассказы из сборника Повести Белкина
ПОВЕСТЬ НЕЗАЧЕТ
Результаты испытаний делятся на Зачет и Незачет.
Зачет бывает Положительный и Отрицательный. Отрицательный - это отказ изделия и полная катастрофа для конструкторов и военных. Незачет - это ошибка персонала, потеря или отсутствие информации, или другой форс-мажор. Из пяти постановок (опытов) только один может быть отрицательным, тогда нужно исправить неполадки, снова произвести испытание изделия и получить положительный результат, В таком случае, согласно ГОСТа, периодические заводские испытания считаются успешными, а произведенная годовая партия принимается Заказчиком. В отличие от Отрицательного результата, Незачетов при испытаниях может быть гораздо больше чем один. Теперь всем понятно, что, Незачеты любят и военные и заводские, потому что Незачет не лишает гражданских лиц премии, а военных звания и регулярного продуктового пайка.
Председателем комиссии периодических испытаний Гольца был назначен капитан 1 ранга Даулет Давлетьяров, от Научно Исследовательского Института Заказчика. Комиссия была межведомственная и представительная. От Разработчиков - Сам Главный конструктор, легендарный Вольфсон. Заказчик Разработчика - Щелканов Сан Саныч - будущий заместитель мэра Ленинграда при Собчаке. Представители Заказчика от завода - капитан 2 ранга Шелухин и молодой лейтенант Олег Бряков. От завода - я и Белкин. Короче полный комплект чинов и званий. Председатель комиссии Даулет Булатович Давлетьяров не любил шила, научную гидродинамику и долгих рассуждений. Зато любил точность, субординацию и выслугу лет. Даже главного конструктора он вписывал в акты точно по паспорту как Леон Мордухович, хотя все звали его Леонид Маркович. Это Давлетьярову принадлежит крылатая фраза - Чем больше бумаги, тем чище задница. Поэтому бумаги у нас всегда были в порядке.
база койсара.jpg
Испытания проводились на Иссык-Куле. Были внесены изменения в конструкцию Гольца. Усилены стабилизаторы, установлена стропка - демпфер в якоре, изменена конструкция траверсы в крышке контейнера, применена новая смазка в механизме установки. Грузились на корабль в Койсаре, ночью, вышли рано утром, чтобы к 10 ти быть на точке, как говорил Левик - контрабандист из Бриллиантовой руки,
Чтобы точно попасть на точку с глубиной 720 метров, алгоритм действий должен быть таким:
-ПОМЕСТАМСТОЯТЬСЯКОРЯСНИМАТЬСЯ
-БАКОВЫМНАБАКЮТОВЫМНАЮТОТДАТЬШВАРТОВЫ
-ЗАПУСТИТЬДВИГАТЕЛЬ
-ПЕРЕЙТИНААВТОНОМНОЕПИТАНИЕ
-САМЫЙМАЛЫЙЛЕВОРУЛЯ
Затем через 10 минут опять:
-КУРС160ПОЛНЫЙВПЕРЕД
Сейчас все члены комиссии могут выпить по сто грамм, налить командиру и разойтись по каютам. Однако часа через два - три, опять:
-НАТРАВЕРСЕЛЕВОГОБОРТАТАМГА
-ГЛУБИНА720ВОЛНЕНИЕТРИБАЛЛА, СТОПМАШИНЫ
И уже нормальным голосом командира:
- Комиссия может приступить к работе.
После СТОПМАШИНЫ наступала звенящая тишина, покой, а в перископ открывались живописные виды на море и берег курортного пустынного поселка Тамга.
ос213.jpg
Да Тамга, южный берег Иссык-Куля. Это вам не курортный север, где на каждом километре пляж, партийный или комсомольский санаторий, пионерский лагерь и Чолпон-Ата со своим огромным киргизским базаром. Северный берег знает каждый школьник, каждый турист в Киргизии, да и в Казахстане. А вот Тамга! Тамга, - это суровый южный берег, где заснеженный Тянь-Шань, где вековые корабельные сосны. На юге туристов и отдыхающих нет, Здесь есть китайская граница, урановые рудники, вершина пика Победы, древняя лечебная Теплоключенка, открытая еще Пржевальским, скалы Джеты-Огуз, упирающиеся своими пальцами в небо. Здесь по горным тропинкам можно попасть в Китай, что и делают местные торговцы анашой и соломкой. Здесь на юге суровый город Пржевальск, в котором есть только один вид еды - Ашлянфу, и два вида напитков. Первый - литровые огнетушители местного вина, под непонятным названием Чашма, и второй - местное бродяжное, кислое пиво с понятным названием Жигулевское. Вообще, юг славится своими дикими тропами в горах, по которым ты можешь добраться в тянь-шаньские источники радоновых или сероводородных вод. Но это совсем другая история. А сейчас Тамга - закрытый военно-морской санаторий, на траверсе которого, милях в двадцати, мы обычно и работаем.
-Пошли готовить изделие, - позвал я Белкина, мирно дремавшего на левой подвесной койке.
Важные члены комиссия спали по другим каютам. Сон в море хорош и безмятежен. Особенно после принятых отвальных 100 граммов Шила.
Комиссия спит, мы с Белкиным на палубе готовим изделие. Утренний штиль, кругом вода, встает солнце из-за гор, легкий утренний ветерок обдувает наши тела.
-ИДИЛЛИЯ, другого слова не подберешь, самые любимые в жизни моменты. Кто ходил в море - тот знает.
иссык куль.jpg
Вдруг, голос командира в граммофон: - С берега сообщение. Спутник в зените. Работы прекратить. Изделия зачехлить.
Мы с Белкиным натягиваем тент поверх серых, холодных, металлических цилиндров.
Чего они тут хотят увидеть, проклятые америкосы? А время теряем, спутник - шпион в зоне будет еще часа полтора, потом уйдет, наверное, к Черному морю к Феодосийской базе. Белкин тоже не доволен, что приходится прерывать работу, говорит обиженно: - Написать им что ли?
- Напиши, - отвечаю я.
Белкин берет белую эмаль и поверх брезента пишет: - Хрен Вам.
- Не прочитают, - говорю я, - мелко, да и русского они не знают.
Наверное, в ЦРУ русский знали, потому что потом, несколько лет спустя, в 90х, Буш слал нам куриные ножки, так как думал, что, у нас действительно кроме хрена есть нечего. Я знаю достоверно, что сами американцы ножки не ели, а предпочитали белое мясо. Говорят, в ножках был холестерин и специальные гормоны. От этих гормонов поколение родившихся в 90 е постепенно тупело и превращалось в дебилов. Этому есть достоверные доказательства - полный ступор машиностроения, кораблестроения и даже гражданского строения в современном обществе, зато огромное количество невостребованных юристов, экономистов, визажистов и менеджеров. Да еще артистов.
Прошел час, спутник улетел за горы. Проснулись и растянулись по верхней палубе все члены комиссии. Зачарованно глядят на море. Все-таки Идиллия.
Голос председателя: - Приступить к работе мать, ихнюю америкосов этих! Время уходит!
На палубе появляются матросы, и работа кипит уже без нашего участия.
Снимают чехлы, бандажи, отпускают винты тормозов минных тележек, ждут команды. Подходят военные - Давлетьяров, Шелухин, Щелканов, осматривают изделие, пишут бумаги, раздают указания. Потом отходят в сторонку, за надстройку, чтобы не зацепило и Председатель командует: - Командир, самый малый вперед.
И снова, уже командир: - САМЫЙМАЛЫЙВПЕРЕД, -ПОСТАВИТЬМИНЫ.
САМЫЙМАЛЫЙ появился после того, как оборвался минреп на Гольце, изделие всплыло и ударило корабль под днище. Тральщик пришлось ставить в ремонт. Такой же случай произошел и на северном море с подводной лодкой, а это серьезно, после чего Вольфсон был снят с должности Главного и на год был разжалован в инженеры.
Матросы уперлись, и дружно покатили. - БАБАХ!- иначе не назовешь, и фонтан брызг и быстрое погружение. Голец скрылся из вида. Изделие длиной восемь метров, массой в две тонны при сбрасывании с минных путей резко запрокидывается, и может зацепить неосторожного матроса. Еще хуже если нога в такелаж попадет, - унесет на глубину. Не зря, работающим в море, командированным платят гробовые в размере до сорока процентов прибавки к суточным. Были трагические случаи на Иссык-Куле, но это другая история.
Я сидел у борта с гидрофоном и магнитофоном для записи. Белкин курил, члены комиссии смотрели в глубину величественных вод Иссык-Куля. Прошло минут пять. Затем еще пять. Я ничего не слышу, в гидрофоне тишина! Может кабель отошел, - закралась спасительная мысль. Я пошевелил кабель. Отключил его и снова подключил. Я выключил и включил магнитофон. Ничего! Тишина! Я поднял гидрофон, постучал, работает. Перешел к другому борту, опустил - ТИШИНА!
Прошло пол часа. Тишина в гидрофоне, тишина на палубе, тишина в головах членов комиссии.
- Будем ждать отработки и всплытия, - послышался голос Председателя. - Командир, корабль на циркуляцию, команде производить визуальный поиск по всем сторонам. Команда радостно зашевелилась, похватала бинокли, и задвигалась по палубе. Прошел час. Нет отработки, нет всплытия, нет премии, нет выслуги лет. А самое главное нет изделия. Иссык-Куль озеро внутреннее, закрытое, глубокое. Если в нем что пропадет, то уже никто не найдет, ни американцы, ни китайцы, ни мы сами. Поэтому там и проводятся особо важные испытания, такие как Голец и Шквал.
Комиссия собралась в кают-компании. - Прошу высказываться, - открыл заседание Председатель.
- Нужно протралить акваторию, - предложил Щелканов.
- Я уже дал радио на берег, будем ждать тральщик, пока не протралим, не уйдем, - ответил Давлетяров. Остальные промолчали - все знали, тралов на Иссык-Куле нет.
- Еще, какие мнения? - продолжал Председатель, - Что там у нас с проверкой схемы?
- Проигрывали два раза, один раз без Заказчика, второй раз в присутствии. Вот акты, вот журнал, вот паспорт готовности, - предъявил я бумаги.
- Да всю схему и работоспособность проверяли, - подтвердил Шелухин.
- Еще что?- продолжал Председатель.
- Еще бывают термо-акустические слои - гидрофону могло не хватить чувствительности, - зачем-то ляпнул я.
Давлетяров в науку не верил и пропустил это мимо ушей.
- Еще.
- Еще бывает заиливание,- продолжал я.
-Иссык-Куль миллионы лет стоит среди гор, нет тут никакого ила, - обиделся Щелканов.
- А кто снимал крышку с ГК?
- По документам, постановочная команда.
- А ее сняли?
Все оживленно заспорили. - А подать сюда Белкина! - Прекратил спор Председатель. Я на всякий случай возразил: - Белкин не член комиссии, и его мнение не должно учитываться.
Сняли или не сняли крышку с Гидростата Куркового, в народе ГК-12, - вопрос принципиальный. Если не сняли, - изделие становится безопасным и просто ложится на дно. Если сняли - приходит в боевое состояние, устанавливается на заданное углубление, отрабатывает по схеме и затем всплывает. Здесь его надо заметить, быстро ловить торпедоловом и транспортировать в базу. Еще у изделий есть шумоизлучатель - стукач и мигающая вспышка - фонарь, для облегчения поиска. Так вот, если изделие утонуло со снятой крышкой ГК - это Отказ, это Катастрофа!
Я пошел на палубу за Белкиным. - Главное молчи, - сказал я Анатолию на ухо. Белкин предстал перед комиссией. Он исправно молчал, бубнил только одно: - Крышка должна быть снята согласно документам, документы подписаны, вот подписи, вот печати. Все посмотрели на свои подписи и отпустили Белкина. Потом опрашивали минную команду, потом опять спорили. Молчал один Вольфсон, он был простым инженером и был сильно удручен.
- Так значит НИКТО не снял крышку с ГК? - Строго прервал спор Председатель.
- Никто, - подтвердили Шелухин и Щелканов.
- Так и запишем, НИКТО не снял крышку с ГК, - заключил Давлетьяров.
Тральщик ждали долго, ходили кругами, ходил кругами торпедолов, стало смеркаться.
- Пошли в базу, - наконец скомандовал командир. – Пошли, - подтвердил Председатель. Мы пошли домой в базу на Койсару.
Я сошел с трапа на берег и пошел к цеху. В руках я нес плоский серый ящик, на котором черной краской было написано ЗИП (запасные части и инструмент). В ящике лежали отвертка, два винта и крышка ГК.
Значит кто-то, все-таки, снял крышку с ГК.
Я прошел мимо цеха Шквала, у ворот которого одиноко сидел охранник и курил самокрутку. Цех был как всегда пустым. ВОХР участливо спросил: - Ну как? Положительно?
-Незачет, - гордо ответил я, зная, что еще год будет у всех и премия, и выслуга лет.
Мы зашли в цех.
-Пятница, шеф, - сказал или спросил тихо Белкин.
-Я знаю, - ответил я, и подошел к сейфу. Открыл сейф, достал две пепси шила, отдал Белкину. - На двоих, - сказал я. - А то я не знаю, - недовольно буркнул Толя.
Затем я положил в сейф крышку ГК, подумал и положил туда же два винта. Надо будет потом утопить в море, подумал я. Белкин подумал о том же.
усольцев белкин.jpg
ЭПИЛОГ
Теперь я знаю, почему при всех авиакатастрофах не могут найти именно черный ящик. Хотя он окрашен в ярко оранжевый цвет, а внутри установлен радиомаяк и даже шумоизлучатель. Все члены комиссии по расследованию причин аварии, хотят утопить черный ящик. Тогда будет Незачет, премия и выслуга лет.